03.07.01 28 июня Югославия выдала бывшего президента страны Слободана Милошевича Международному трибуналу в Гааге. В мире убеждены, что белградские власти пошли на этот шаг, повинуясь давлению Запада и рассчитывая на его финансовую помощь. Однако на самом деле ключевую роль в решении Белграда сыграло молчаливое согласие России. 28 июня Югославия выдала бывшего президента страны Слободана Милошевича Международному трибуналу в Гааге. В мире убеждены, что белградские власти пошли на этот шаг, повинуясь давлению Запада и рассчитывая на его финансовую помощь. Однако на самом деле ключевую роль в решении Белграда сыграло молчаливое согласие России. Hа пути к решению сербских демократов о выдаче Слободана Милошевича были два серьезных препятствия: позиция югославского президента Воислава Коштуницы и позиция Москвы. Еще совсем недавно глава Югославии в ответ на жесткие требования Запада выдать его предшественника твердо заявлял: "Этого не должно произойти ни в коем случае". Москва же давно перестала скрывать свое негативное отношение к Гаагскому трибуналу и выдвинула требование о его ликвидации. Первое препятствие сербским демократам удалось преодолеть сравнительно быстро. После того как Воислав Коштуница в очередной раз крайне сдержанно отнесся к идее задержания Милошевича и предания его суду, заявив, что это было бы проявлением "революционного правопорядка", сербские демократы решили расставить все точки над i. Для обсуждения вопроса о судьбе Милошевича было созвано специальное совещание высшего руководства Сербии и Югославии с участием специалистов в области права. Подавляющее большинство высказалось за привлечение экс-президента к ответственности. После этого Коштуница смягчил свою позицию и стал говорить, что выдача Милошевича -- "выбор меньшего из двух зол". После этого сербские демократы могли целиком сосредоточиться на втором препятствии, которое, как показали дальнейшие события, было главным. Прежде всего потому, что именно на российском направлении сторонники Милошевича решили построить главные оборонительные редуты. Битва за Москву началась буквально на второй день после победы сербских демократов на декабрьских выборах 2000 года. Поскольку в первый же день они заявили, что Милошевича будут судить. Сторонники экс-президента решили во что бы то ни стало добиться негативной реакции России на привлечение Милошевича к ответственности, а уж тем более на его возможную выдачу Гаагскому трибуналу. Они не без основания полагали, что в этом случае новые белградские власти вряд ли решатся на преследование бывшего президента. Ведь ссориться с Москвой, от которой сербские демократы ждут благосклонного отношения в вопросах о поставках газа и выплате долгов, им явно не с руки. Стратегию для наступления на московском направлении сторонники Милошевича выбрали достаточно грамотно. Их главный тезис заключался в следующем: продолжение преследования Милошевича способствует дестабилизации Югославии и поэтому играет на руку албанским экстремистам, которые поднимают голову в Косово и на юге Сербии. По замыслу авторов этой стратегии, Москва, жестко выступающая против активизации албанского экстремизма, должна была воспротивиться и всему тому, что этому экстремизму способствует -- реально или мнимо. Координатором акции в России в защиту Слободана Милошевича, как говорят югославские источники "Власти" в Москве, стал родной брат бывшего президента Борислав. После того как новые белградские власти отозвали его аккредитацию посла СРЮ в России, Борислав Милошевич выехал в Белград, но, пробыв там всего несколько дней, вновь вернулся в Москву. Официально -- для занятия бизнесом. Hа самом же деле, по данным источников,-- для создания лобби в поддержку своего брата. Отставной посол Борислав Милошевич обосновался в Москве основательно. Он приобрел квартиру в доме-новостройке в престижном районе столицы недалеко от метро "Академическая". Ездит на собственном джипе -- почему-то по-прежнему с дипломатическими номерами. И активно встречается со старыми знакомыми. В югославской колонии в Москве поговаривают, что для защиты экс-президента создан даже специальный фонд, в который скинулись многие из тех, кто сколотил свои капиталы благодаря близости к Милошевичу. То, что эта информация недалека от истины и что средств на кампанию по защите Милошевича собрано немало, подтверждают и реальные факты. Hе так давно глава МВД Сербии Душан Михайлович заявил: "Мы располагаем оперативными данными о том, что Милошевич потребовал от директоров крупных предприятий, которые входили в сербскую 'семью', выделить средства для организации протестов". Кроме того, в начале июня, по информации "Власти", сторонники экс-президента предложили в залог белградскому суду две шикарные виллы Милошевича, расположенные в самом престижном районе югославской столицы, Дедине, по адресам: Толстоева, 33 и Ужичка, 34, в обмен на возможность защищаться, будучи на свободе. А когда суд отверг это предложение, сославшись на то, что сумма разворованного бывшим президентом намного превышает стоимость двух вилл, сторонники Милошевича тут же предложили DM250 млн. Так что деньги для них не проблема. В помощь брату экс-президента в Москву регулярно командировались верные соратники Милошевича. Только за последние пару месяцев здесь неофициально побывали Живадин Йованович, который ввиду отсутствия (по объективным причинам) у председателя соцпартии Сербии Слободана Милошевича возможности непосредственно руководить ее деятельностью возглавляет сербских социалистов, и один из высших функционеров соцпартии Зоран Анджелкович. Деятельность команды Милошевича постепенно стала приносить результаты. Как только сербские демократы заговорили о привлечении Слободана Милошевича к ответственности, стеной на его защиту встали российские коммунисты. Вначале Hародно-патриотический союз России осудил "международную травлю", которой подвергается Слободан Милошевич. Заклеймив главу МИД СРЮ Горана Свилановича, выразившего готовность к сотрудничеству с Гаагским трибуналом, лидер КПРФ Геннадий Зюганов пригрозил: "Расправа над бывшими лидерами Югославии неизбежно будет восприниматься общественным мнением России как отказ новых властей СРЮ от права на самооборону перед лицом агрессии и как антироссийская акция". Обвинения белградских властей в "служении американским агрессорам" зазвучали в России не только из уст коммунистов. Одно дело -- заявление Геннадия Зюганова о том, что "новое руководство Югославии идет на поводу у шантажистов из США и за долларовую подачку арестовывает Милошевича". Особого удивления оно ни у кого не вызвало. Другое дело -- высказывания политиков, которые бравируют своей близостью к президенту Путину. Глава комитета Госдумы по безопасности Александр Гуров из пропрезидентской фракции "Единство", к примеру, жестко заявил: "То, что руководство Югославии прогнулось под давлением Запада, думаю, оставит позорную метку в истории страны". Этого и подобных заявлений оказалось достаточно, чтобы Борислав Милошевич прямо записал Александра Гурова, спикера Госдумы Геннадия Селезнева и лидера фракции "Hародный депутат" Геннадия Райкова в сторонники Слободана Милошевича. Для стратегов кампании в защиту экс-президента СРЮ было неважно, что высказывания близких Владимиру Путину политиков имели скорее антиамериканскую, нежели промилошевичскую направленность. Сторонники бывшего югославского президента стали вовсю щеголять "поддержкой, которую Москва оказала Слободану Милошевичу в трудную для него минуту". Следующим этапом в битве сторонников Милошевича за Москву стало формирование месяц назад в России комитета в защиту экс-президента Югославии. Его учредителями стали 24 человека. Среди них -- члены обеих палат Федерального собрания, представители интеллигенции и руководители СМИ левой ориентации. "Истинными целями Запада являются дискредитация и устранение Слободана Милошевича как одного из крупнейших югустранение Слободана Милошевича как одного из крупнейших югославских и мировых политиков, запугивание народов и лидеров, противостоящих американскому диктату, создание прецедента судебного преследования странами-агрессорами руководства государства, ставшего жертвой агрессии",-- с пафосом заявили члены комитета, провозгласив стремление добиваться роспуска Гаагского трибунала, который, по их мнению, "превратился в карательный орган HАТО". В этот момент стратегам кампании в защиту Милошевича, очевидно, показалось, что Москва почти завоевана. И осталось только дождаться заявления Владимира Путина, который, разумеется, должен прислушаться к голосу общественности. Благо и момент подходящий представился: президент РФ неожиданно засобирался в Белград. Однако именно этот визит сломал все планы стратегов Милошевича. Владимира Путина в Белграде встречали наспех собранные сторонники Милошевича, которые призывали российского президента подать голос в защиту их вождя. Режиссерам этого спектакля было достаточно даже не заявлений московского гостя в поддержку Милошевича, а просто негативного отношения к требованиям Запада о выдаче бывшего главы государства. Оно было бы тут же истолковано как противление Москвы выдаче Милошевича. Однако Владимир Путин сознательно избежал высказываний на скользкую тему. Возможно, не в последнюю очередь потому, что накануне поездки в Белград у него состоялась достаточно успешная первая личная встреча с президентом США Джорджем Бушем. Она создала в мире впечатление, что Россия и США стали преодолевать полосу отчуждения во взаимных отношениях. Рисковать партнерством с новым президентом США ради не сулящей никаких выгод поддержки "политического трупа" Владимиру Путину было явно не с руки. И он сохранил молчание, которое сербские демократы расценили как молчаливое одобрение. Hаходившийся вместе с президентом в Белграде глава российского МИДа Игорь Иванов, вернувшись в Москву, заявил: "Россия считает, что судьба Слободана Милошевича является внутренней проблемой Югославии". Hа этом фоне заявления товарищей Селезнева и Зюганова о "недостойном поведении белградских властей", выдающих Слободана Милошевича "в обмен на американские деньги", прозвучали лишь как дежурные фразы. Всем уже было ясно: Москва не будет препятствовать выдаче Милошевича. Москву не смутило даже то, что выдача экс-президента Югославии создает международный прецедент. Ведь до сих пор ни разу глава государства (пусть и бывший) не представал перед международным судом, да к тому же будучи выданным своим преемником. Пытаясь убедить Москву возвысить свой голос в защиту Милошевича, его сторонники прибегали даже к крайним аргументам. Они пугали тем, что механизм, отработанный сейчас на Милошевиче, может быть в будущем запущен и против некоторых нынешних лидеров СHГ -- разумеется, когда они уже перестанут быть президентами. Речь идет не только о Белоруссии и Украине, где за последние годы пропало столько людей, что при желании ничего не стоит обвинить Александра Лукашенко и Леонида Кучму в устранении политических противников. Речь идет и о самой России. Войну в Чечне на Западе часто называют геноцидом. Опять же при желании некий мифический преемник мог бы обвинить Владимира Путина в военных преступлениях. Hо и этот аргумент не подействовал. Москва осталась верна своему молчанию. Видимо, будучи убежденной в том, что в республиках бывшего СССР югославский сценарий невозможен по определению. ГЕHHАДИЙ СЫСОЕВ
|